RuEn

Кой черт их понес на эту галеру

«Прости нас, Жан-Батист…» в «Мастерской П. Фоменко»

Дурные предчувствия по поводу нового спектакля «Мастерской П. Фоменко» рождаются при первом же взгляде на афишу. Когда театр сразу, одним только выбором заголовка, берет, краснея, извиняющийся тон, а сам Петр Фоменко, отважно принимая всю полноту ответственности за результат, пишет себя не режиссером-постановщиком и даже не художественным руководителем постановки, а «соучастником», сразу ясно: здесь что-то не так. И уже окончательно тошно делается от подзаголовка: «Парафраз в стихах и прозах или в мимиках и позах, навеяно комедией Мольера…»

Предыстория спектакля проста и печальна. Мольеровского «Мещанина во дворянстве» перефразировал актер Вениамин Смехов, назвав свое сочинение «Журден-Журден». Приятельствующий со Смеховым еще со времен театра на Таганке Петр Фоменко сгоряча предложил другу поставить этот опус со своими актерами. Это была ошибка, за которую самому Петру Фоменко и пришлось расплачиваться. В том виде, до какого довел «Журдена» режиссер Смехов, спектакль публике показывать было невозможно. И тогда Фоменко, вздохнув, назвал себя «соучастником» и засучил рукава. Благородно, конечно. Но вопрос в том, стоило ли эти самые рукава засучивать.

Для чего Смехову потребовалось переписывать Мольера, история умалчивает. Можно только предполагать, что автору желалось архаичную комедию XVII века сделать поживее и посовременнее. Так, чтобы всем стало, наконец, весело. Но результат оказался строго противоположен. Со сцены дохнуло такой забубенной архаикой, какую уже нигде и не встретить. Видимо, такая пьеса могла бы стать гордостью сочинителя Соева из фильма «Покровские ворота»: каламбур на каламбуре, шутка на прибаутке. Когда Лицо от театра (Рустэм Юскаев) в прологе представляет актеров, переиначивая их имена на французский лад (Андре Щенье вместо Андрея Щенникова, например), так и кажется, что он вот-вот провозгласит: «На улице идет дождь, а у нас идет Мольер». Дальше — пуще. Рифмы наподобие соевских («братцы» — «пере-квалифи-цировАться») здесь в порядке вещей, а вместо искрящейся театральности, какой всегда была славна Мастерская Петра Фоменко, на сцене царит унылая веселуха.

Режиссерское вмешательство Фоменко, разумеется, дает себя знать, и совсем уж вторсырьем спектакль не назовешь. То тут, то сям «Журден-Журден» блеснет удачно найденной мизансценой или точно пойманной актерской краской, но особого энтузиазма у публики это не вызывает. Для того чтоб сыграть заразительный и веселый капустник, Владимиру Топцову (Журден), Анн-Доминик Кретта (Мадам Журден), Михаилу Крылову (Ковьель) и другим членам фоменковской труппы была нужна по меньшей мере свежая капуста. А здесь им предложили два-три увядших кочанных листа.
×

Подписаться на рассылку

Ознакомиться с условиями конфиденцильности